[aspilat]

Интереснейшие замечания по поводу Хауса у  Tenar. Не могу не унести целиком.
И посмотрите по дневнику, там еще несколько очень занимательных дискуссий.

По-моему, Хаус сам себя считает уродом. Не в физическом или моральном плане, а в смысле непохожести на других, инаковости. Эта инаковость не только в его несомненной гениальности и в столь же несомненном асоциальном поведении, но и в ничем неистребимом желании сделать так, как он считает правильным. И его убежденность в собственной правоте для него оказывается важнее всего. Важнее даже дружбы. Хаус не может пойти против самого себя и измениться ради других. Думаю, именно поэтому его бросила Стейси. Думаю, именно за это он ненавидит самого себя. Особо острые приступы самоненависти проявляются в виде болей невыясненной этиологии, которые невозможно ничем снять.
Кстати, а сам Хаус разорвал в конце концов со Стейси отношения потому, что она ждала от него перемен. И не принимала таким, какой он есть. Сразу вспоминается совершенно душераздирающая история с этой по уши влюбившейся в Хауса несовершеннолетней. Поразительно, как мало времени ей понадобилось на то, чтобы Хауса «подстрелить». Этот разговор в кабинете, когда он пришел ее отговаривать (якобы) — он ведь пытался отговорить себя, а не ее. Это его «я старше тебя больше чем на десять лет» — ну оооочень сильное преуменьшение. По крайней мере раза в два. Он не ей это говорил, а себе. И какой тяжкий удар, когда он понял, в чем дело — и что, выходит, без всяких вопросов и претензий его готовы любить только женщины с повреждениями мозга. А он-то… Черт, мне жалко его было до слез.Интересно, что своего отца Хаус ненавидит. Именно за такую же страсть к правдивости. Потому что правдивость часто почти равняется безжалостности. Правда очень часто может причинять боль или быть крайне неудобна.
Быть незаменимым — единственная возможность оставаться «уродом». Быть всегда правым не только «по жизни», но и как врачу. Поэтому неудача, неправильный диагноз его мгновенно подкашивают. Он теряет не только уверенность в себе, но и право оставаться самим собой.
Форман часто повторяет, что Хаус ненавидит людей. Нет, на самом деле Хаус им завидует.


Хаус нарушитель общественного порядка и привычных устоев. Но он никогда не делает подлостей. Ни больших, ни маленьких — никаких.
Он может пошутить, и чувство юмора у него весьма своеобразное — одни только его приколы над Уилсоном чего стоят. Однако это всё дуракаваляние, совершенно мальчишеские подначки. Хаус по сути вечный мальчишка. Он и эмоции-то по-мальчишески не умеет держать в себе.
Хаус может получить в морду за свое поведение — и получал, собственно. Он может даже и не в морду получить, а кое-что посерьезнее — и опять же получал. Но у него никогда не возникает мысли отомстить или сделать гадость. Он не то что прощает — он просто воспринимает это как достойный ответ на свои выходки.
Если Хаус — нарушитель устоев, то воплощение общественного порядка и общественного мнения — это Триттер. Он правильный — в общепринятом смысле правильный. Что интересно: многие его «правильность» замечают только со второго захода. И начинают размышлять на тему, что «Триттер-то, по сути, прав был…»
Ну да, по сути, может, и прав. Если бы не одно маленькое, но противное «но». Он Хаусу не ударом на удар ответил — от сделал маленькую гнусненькую подлость. На что Хаус среагировал тоже нетипично — т.е. не пропустил это мимо ушей. На что Триттер ответил уже большой гнусной подлостью. И можно сколько угодно анализировать дальнейшее поведение Триттера и его якобы благие намерения — эта начальная подлость задала отношение и расставила акценты.

Хаус очень яркая, интересная, неординарная личность, выбивающаяся из общепринятых рамок. И безумно харизматичная. Хаус — романтический герой в самом исконном значении этого слова. Т.е. не герой сентиментальных любовных романов, а герой, типичный для романтизма 19 века — с необычайно глубоким и сложным внутренним миром, полным противоречий; человек, непохожий на остальных, выбивающийся из массы; сильная и/или талантливая личность.

Хотела еще сказать по отдельным сериям. Что, скажем, во втором сезоне самые сильные серии (на мой взгляд) — это 10-я, 17-я и последняя, 24-я (которая вообще запредельна по своей галлюциногенной сути и сеансу самоанализа — и совершенно шедевральна)… Но третий сезон (по крайней мере, первая его половина) своей мрачняковой депрессивностью затмевает мне разум и мешает предаться восторгам в должной мере.