О том, как у людей исчезла вера,
или Роспись Кретьенского собора

Собор огромный в городе Кретьене
В честь Заговенья Всех Святых Отцов
Построен был на средства прихожан
И предков их в пятнадцатом колене,
Что, веря в отпущенье всех грехов,
Своим горбом поддерживали дело,
Покуда их мошна не оскудела
И допуск в небеса им не был дан.

Собор готов. Его пора открыть.
Вот братия церковная с ключами,
Со всей небесной ратью за плечами
Приходит это дело окропить.
Все чувствуют: чего-то не хватает.
И тут епископ воздух ртом хватает
И начинает тихо оседать.
И хором все как крикнут: “Твою мать!
А кто у нас за веру отвечает?”
читать дальше
“Ну что ж, что мы забыли про алтарь?
Забывчива любая Божья тварь,
Но мы его потом меж делом всунем, -
Сказал разумно брат Понтикапей. –
А веру вы не поминайте всуе”.
“Да не потом, а вдруг увидит кто?” –
Испуганно вскричал прелат Бато.
“Зовите мне художников тотчас,
Пока не разразило громом нас”, –
Сказал епископ, открывая глаз.

“Так. К посвященью нашего прелата
В сан кардинала через десять дней
Должно стоять распятье покрупней,
Украшенное серебром и златом”.
И, животы отвисшие поправив,
Все в шумный спор включились, загалдев:
“Чего нам не хватает в Божьем храме?
Ну, пары-тройки непорочных дев,
Тут Гавриила в золочёной раме,
Трёх сотен ангелочков порезвее,
Евангелистов Марка и Матфея,
По центру Саваофа взгромоздить
И нас не худо бы изобразить,
Склонившихся в униженном поклоне,
Тесня друг друга при Господнем троне”.

“Все стены нужно густо уписать
Большими фресками. Вот есть какой-то Джотто…”
“Да что ты! – я видал его работы…
Ему такое дело не поднять.
Лицо отца Луки от сих до сих –
Его не втиснешь в джоттовский триптих”.
“Да как успеть? Семь дней всего в неделе.
Нам тут подумать надо об артели!
Один рисует ризы, двое – нимбы…”
“А чем бы мы бы заплатили им бы?..”
“Другой рисует то-то, пятый сё-то,
Прекрасно обойдёмся и без Джотто”.
“Но даже Джотто, как бы ни был плох,
А не пойдёт без денег, видит Бог”.

Но вот откуда ни возьмись артель,
Которую здесь прежде не видали:
За пару франков, крышу и постель
Что хочешь уписать пообещали.
Как в преисподней, дело закипело,
Особенно борзел какой-то в белом.
Одни уж ввысь куда-то вознеслись,
Другие мажут понизу сурьмою,
А те нырнули в краску с головою.

Прелат Бато и брат Понтикапей
Ходили каждый день смотреть работу
И проявляли должную заботу,
Чтоб лики были сходственны вполне
И сразу чтоб на северной стене
Был Страшный Суд. Напротив же – геенна.
“И эту, как там… Матерь Всех Скорбей
Вы нам изобразите во всю стену”.

Прелат Бато то тут мелькнёт, то там,
Святых распределяя по местам.
Отец Лука совсем не может спать,
Всё думает, как лучше всё устроить,
И так завёлся, что не успокоить.
“Розетку продублируйте опять,
Сюда вот Люцифера присадите
В короне из рубинов, а под ним
Пустите облака и адский дым”.

Художник раздражённо отвечает:
“Послушайте, семантика мазка
Писать не позволяет облака.
Концепцию предметность упрощает,
Овеществляя когнитивный код.
Мы действуем как раз наоборот”.

Попятился испуганно прелат.
Собравшись с духом, заикнулся было,
Пытаясь бодрость духа сохранить:
“Вот здесь святой Антоний должен быть
С крестом в руках. Вокруг – свиные рыла”.
“Да что ж у вас за допотопный взгляд!..
Банально налепив свинячьих рыл,
Я б сенситивный ряд совсем убил!”

В другом углу собора между тем
Отец Винцент других касался тем,
Поймав другого члена их артели:
“Мой друг, мы Вельзевула здесь хотели…”
“С рогами и шипами на хвосте?
В какой же вы погрязли темноте!..
Да вы, святой отец, несовременны:
Фигуративный стиль сошёл со сцены,
И нынче пенетрация не та,
И это уже общие места!
Смотреть всё это надо при луне,
Тогда графична матрица вполне”.

К другому брат Понтикапей подкрался.
Он убежденья старого держался,
Что там, где вход Христа в Иерусалим,
Бывает Пётр святой и иже с ним,
А главное, всегда там есть Христос.
“Нет, сублимация важней и перенос.
Ведь знак и денотат не идентичны,
Сейчас не знать об этом неприлично”, –
Художник с удивленьем объяснил
И клирика в сторонку оттеснил.

“А там, где Рождество, там Божья мать”, –
Отец Лука пытался настоять.
“Да что вы с ерундою? Не дудите.
Не видно вам – подальше отойдите.
Так далеко вы отошли вотще –
Оттуда не увидите вообще.
Сюда вот встаньте. Видите пятно?
Концептуально именно оно.
Минуя визуальность, мы сигнал
Шлём прямо в мозг, в мерцательный канал,
Воздействуя на внутреннее зренье,
И в этом наше состоит уменье.
Не должен орган зрения мешать
Задачи этой стадии решать.
Вульгарщины здесь не ищите впредь.
Мы чувствовать должны, а не смотреть”.

Прелат был выкрашен в пурпурный цвет,
Пока вникал в трактуемый предмет,
Но попытался всё же прицепиться:
“Ведь Ирод-то обычно с головой.
Без головы-то Иоанн Креститель!..”
“Без головы-то вы-то, дорогой!
Давай-ка семени в свою обитель.
Для эдаких не стоило возиться!
Я еле-еле векторные планы
Со всеми полюсами совместил!
На это у других уходят годы!
И страшной силы цветовые коды
Я к сенсорному полю подключил.
Оно вам не клопа искать в подушке!
А ваш сюжет не стоит ни полушки”.

Тут, перестав что-либо понимать,
Отцы святые так переглянулись
И к выходу смиренно потянулись,
Боясь и слово лишнее сказать.
Враскачку, как пингвины, шли гурьбою,
Тихонечко шепча промеж собою:
“Да, мастера-то, видно, молодцы!
Давайте уж не трогать их, отцы.
Они своё, как видно, дело знают
И строго по науке поступают.
Ну, подождём, увидим результат, –
Похоже, что тут всё идёт на лад”.

В Кретьене все судачили: видать,
На нас спустилась с неба благодать.
То Божьи ангелы к нам прилетели
И облик приняли святой артели.
Но вскоре освящение собора
Кладёт конец досужим разговорам.

День освящения. Такая суета,
Как будто можно тут узреть Христа.
И вот ударил колокол протяжно.
...........................
...........................
“Ну, мы опять забыли про алтарь,
Но, думаю, теперь не это важно”, –
Сказал епископ, разорвав стихарь.

Художники друг друга поздравляют:
“Концепты воедино всё сплавляют”.
“Диффузно разбивается сигнал…”
“Здесь слабоват исходный материал”.
“Сигнал идёт немножко не туда,
Но в принципе всё это ерунда,
Ведь уровень есть уровень. Тут видно,
Что матрица подогнана солидно”.

Народ стоит столбом, оцепенев.
Все чувствуют: как не бывало веры.
Исчезли мракобесия химеры,
Как будто в ярком свете побледнев.
И тонким голоском промолвил кто-то:
“Я говорил, что надо было Джотто”.
Работа сделана. Тут плачь теперь, не плачь…

Откуда ни возьмись – огромный врач.
Он быстренько прошёлся по собору,
За шкирку всех художников подгрёб
И с ними он на воздух вышел скоро.
Смирительные всем раздал рубашки
И что-то записал в своей бумажке.
“Спасибо за сигнал, отец Евтихий.
А я гадал, куда же делись психи?..”

В Кретьене веры и поныне нету,
И атеизм пошёл гулять по свету.
Легаты Ватикана сбились с ног,
Но их огромный опыт не помог.
Был прислан папский нунций для примера,
Вошёл в собор – и вмиг утратил веру.


(с)willie_wonka